Додескаден

Песня группы Sixty-Nine )))

Начало второго, задернуты шторы,
Моё отражение в мониторе,
Компьютер, наушники, чай на столике,
Сейчас меня не осалить — я в домике.
Вы продолжайте. Я не играю.
Я просто веду в никуда свои трамвай.
Пою не умея, пишу не зная,
И все мои рельсы ведут по краю.
Но ты меня слышишь, и это странно.
Мы просто с разных сторон мембраны.
Различные судьбы, различные планы.
Мы просто с разных сторон мембраны.
Ночь дышит и вьётся метелью белою.
Зачем, для кого я все это делаю?
Трамвайный стук полотна пустого.
Останься со мною последнее слово.
Додескаден.

Додескаден, додескаден.
Додескаден, додескаден.
Додескаден, додескаден.
Додескаден, додескаден.
Додескаден, додескаден.

[фрагмент из повести Виктора Пелевина «Желтая Стрела»]
Фильм японского кинорежиссера Акиры Куросавы «Додескаден»,
Был снят в 1970 году по новелле писателя Акутагавы Рюноскэ «Под стук
Невидимых колёс». Собственно говоря, само название фильма и является
Японской имитацией звука колёс, стучащих на стыках о рельсы.
Главный герой фильма, сумасшедший молодой человек, воображает себя
Водителем невидимого маленького поезда — по-японски «трамвая» — на котором
Как бы и ездит повсюду. Надо сказать, что герои фильма занимаются делами,
Которые с полным правом можно назвать важными и серьёзными, — это
Мелкооптовая торговля, медленное умирание с голоду, воровство, деторождение
И так далее. И вот, проводя параллель между жизнью этих людей и действиями
«трамвайного сумасшедшего», который озвучивает свои перемещения криками
«додеска-дэн! додеска-дэн!», имитируя стук существующих только в его сознании
Колес маленького поезда, Куросава как бы стремится показать, что каждый
Из социально адекватных героев тоже, в сущности, едет в своем собственном
Маленьком иллюзорном «трамвае»… «Додескаден» стал первой финансовой
Неудачей режиссера, и в сочетании с прочими проблемами это привело его
К попытке самоубийства….

Вот и ты нажимаешь на кнопку «play»,
И не отозваться я не посмею.
И всё, чем я живу и болею
Спрессовано в запись в кассетном трее.
О, как я хотел бы забыть все слова,
Чтоб стала пустою моя голова,
Вернуться, быть маленьким и простым,
Смотреть, как колеса стучат на стыках.
Таким рваным ритмом стучится пульс
Всех моих песен — моих конвульсий.
Я болен — болен любовью к жизни,
Любовью к музыке и к отчизне.
Ночь дышит и вьется метелью белою.
И я уже был и счастливым, и смелым.
Стареет тело.
Умри, Акела, ты промахнулся.
Додескаден.

Додескаден, додескаден.
Додескаден, додескаден.
Додескаден, додескаден.